Автор - Даумантас
Основные персонажи: ОМП, Костоправ, Ильмо, Там-Там, упоминаются Капитан, Одноглазый, Гоблин
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, драма, фэнтези
Размер: Мини
Предупреждение: Насилие, оригинальные персонажи
Публикации на других ресурсах: Ficbook
Это было в те дни, когда Отряд состоял на службе у принцепса Кассандра. В дни Испепеляющих Войн. В дни, когда Отряд был разбит.
– Живее, тащите сюда свои задницы! – рявкнул я и взмахом руки велел троим жавшимся в отдалении на опушке леса приблизиться к баррикаде. – Нычка, я даже отсюда узнаю твою чубатую башку. Не изображай из себя заблудившегося грибника, мать твою!
читать дальше
– Раскат, ты? – неуверенно поинтересовался вихрастый головастик, выступая из-за спин своих более рослых товарищей и косясь на реющий над нашей импровизированной баррикадой флаг Отряда. Изрядно помятый, по меньшей мере в двух местах продырявленный стрелами и с отметинами лошадиных копыт, но все еще вполне узнаваемый.
– Фонарь сюда, – распорядился я, обернувшись.
Кто-то из салаг, столпившихся с луками позади меня, метнулся прочь и тут же вернулся назад, сунув мне в руку еле тлеющий масляный фонарь. Не иначе как тот самый, что болтался над входом в постоялый двор, временно ставший для нас, беглецов, пристанищем и превращенный моими скромными усилиями в маленький, но крепкий форт. Я поднес фонарь к лицу, чтобы люди на опушке могли получше разглядеть меня в наступающих сумерках.
– Сколько вас там? – потребовал я.
Нычка обернулся на лес у себя за спиной.
– Еще пятеро. Но почти все ранены, – сообщил он. – И двое тяжело.
– Давайте живо сюда, я их осмотрю, – крикнул я и, повернувшись, отдал фонарь как раз подвернувшемуся под руку ординарцу – молодому белобрысому парню, имени которого я все никак не мог запомнить. – Открыть ворота!
Взвизгнул в своих полозьях торопливо отодвигаемый засов, заскрипела старая, сколоченная из хлипких сосновых досок калитка, выспренно названная мною воротами. Куда как более серьезную преграду для возможного противника представляли наспех врытые перед калиткой надолбы да выставленная сразу же за ней рогатка из цельного с наспех обрубленными ветками бревна, которую, дружно ухнув, трое наших парней оттащили в сторону ровно настолько, чтобы вереница потянувшихся из леса людей смогла по-одному проскользнуть в окруженный баррикадами дворик.
Совсем рядом со мной глухо бумкнули два маленьких барабана.
– Надо уходить, Чернильная Душа, – проскрипела будто бы сама тьма, внезапно сгустившаяся прямо подле меня. – Мы попусту теряем время, задерживаясь здесь, – тьма сверкнула двумя белоснежными белками глаз.
Я неприязненно покосился на нашего отрядного колдуна. Никогда не любил черных.
– Как только узнаем хоть что-нибудь о других братьях Отряда, чернильная твоя жопа, Там-Там, – холодно отрезал я и, продемонстрировав ему свою спину в знак нежелания возвращаться к этому пустому спору, направился к новоприбывшим.
Парни во дворе, меж тем, уже вовсю обнимались, похлопывая друг друга по спинам, обмениваясь воспоминаниями о пережитом и расспрашивая о судьбе знакомых.
– Раненых под крышу, – распорядился я. – Остальные переходят под команду Варга, – кивком головы указал на командовавшего вновь перегораживающими въезд во двор солдатами сержанта. – Нычка, ты – со мной. Расскажешь, что видел.
– А что я видел? – развел руками тот. – Хаос, сумятица, все бегут...
– Ты был в первой роте и ближе всех к Капитану, – буркнул я, помогая заносить носилки в полутемный зал таверны.
С десяток гражданских, вместе с нами запертых в этой забытой богами дыре – пара мелких купчиков, какие-то путешественники, застигнутые в дороге ветрами войны, и хозяин постоялого двора с семьей, испуганно жались по углам, стараясь не привлекать к себе наше внимание.
– Нам важно знать судьбу остальных офицеров Отряда, – мы опустили очередные носилки прямо на один из обеденных столов. – Потому что пока здесь старший по званию я, и мне это, – я покачал головой, – ни шиша не нравится. Я лекарь и летописец, Нычка, а не командир! – Нашел глазами владельца трактира. – Мне нужны горячая вода и чистые тряпки, – велел ему я. – А ты, – ткнул пальцем в ближайшего здорового детину, одежкой напоминающего купеческого подручного, – будешь помогать мне. Подержишь за руки, за ноги, если что.
– Какого черта вы вообще тут командуете? – внезапно истерично взвизгнул тот, оглядываясь на товарищей по несчастью в поисках поддержки. – Зачем вы все это устроили? Эту вашу крепость! Зачем заперли нас тут? Если степняки придут и найдут здесь вас, они всех нас убьют!
– Баррран, – низко прорычал я, надвигаясь на труса. – Если степняки придут сюда, они в любом случае вырежут всех мужчин. – Повел взглядом вокруг. – Женщин изнасилуют, а затем все равно убьют. Испепеляющие не берут пленных и не торгуют рабами. Мы, – я вновь повернулся к торгашу, – твой единственный шанс пережить эту ночь, кретин. Не сдохнуть на дороге при встрече с одним из их разъездов, и не замерзнуть или быть сожранным волками в лесу. И если не хочешь взять в руки меч и помочь моим парням снаружи, то хоть тряпку подержи!
Высокий мрачный тип, сидевший чуть в сторонке, разжал вцепившиеся в него тоненькие ручки своей женщины и, встав из-за стола, шагнул вперед.
– Я помогу вам, – глухо проговорил он. Женщина попыталась было остановить его, но он осадил ее, что-то быстро прошептав.
Я бросил на добровольца беглый оценивающий взгляд и кивнул. Не обращая более внимания на давешнего паникера, повернулся к Нычке, с усмешкой наблюдавшему за этим маленьким представлением.
– Ну, – ухмыльнулся он, – пока, как я погляжу, у тебя неплохо получается командовать, Раскат. Вы тут и в прям целую крепость устроили, – уважительно закивал Нычка. – Оседлали дорогу на Узор, значит?
Я отмахнулся от него и склонился над первым из раненных, самым тяжелым, судя по всему. Даже не желающим приходить в сознание.
– У меня тут двадцать пять человек. Не считая меня самого и Там-Тама. К счастью, только трое из них легкораненые... Этот, кстати, мертв, – сообщил я, распрямляясь. – Последнюю пару часов вы тащили уже покойника... Так вот, – мы перешли к следующему, нога которого была упакована в наспех сооруженные лубки, – трое легких, остальные большей частью салаги, записавшиеся в отряд в течении последнего месяца. Из сержантов только Варг. Из колдунов – Там-Там. И этот козел уже всю плешь мне проел своим нытьем по поводу того, что мы должны бросить все и искать его одноглазого придурка-братца.
Барабаны угрожающе ухнули у меня за спиной.
– Ага, – не оборачиваясь бросил я, – я тоже рад тебя слышать.
– Одноглазого я не видел, – бросил Нычка, принимая из рук подбежавшего хозяина дома таз с водою, вызвавшийся добровольцем парень перехватил у хозяйки ворох тряпок, – зато я видел, как Капитан пытался организовать отступление второй роты и гоплитов принцепса по дороге на Мельники. Мы хотели пробиться к ним, но нас оттеснили к лесу, а потом началось повальное бегство... Но я точно помню, что в той стороне что-то жутко грохотало и сверкало. Так что, либо Одноглазый либо Гоблин наверняка были там, с ним. А то и оба, – он обнадеживающе кивнул Там-Таму.
– Вот и замечательно, – вскрытый ножом лубок сухо хрустнул, обнажая дрянного вида перелом. – А вот это уже нет. Света, мне нужно больше света! Нычка, – я шлепнул на стол свою сумку с инструментами и принялся рыться в ней, – свободен. Иди, помоги Варгу организовать людей. Там-Там, услада нервов моих, если не хочешь помочь мне здесь, то лучше тоже свали. Постарайся сделать так, чтобы Испепеляющие не подобрались к нам незамеченными в ночи, хорошо? Нам очень нужно пережить эту ночь!
Ответом мне послужила короткая барабанная дробь. И еще одна, но уже удаляющаяся. Я посмотрел на своего новоявленного помощника и ухмыльнулся – парень был бледен как смерть.
– Ну что ж, – хмыкнул я, – надеюсь, ты не боишься вида крови? Вот, держи, вставь эту штуку ему меж зубов...
***
Испепеляющие появились уже ближе к утру. Я даже почти успел задремать в обнимку с мечом и луком, когда первая огненная стрела, хищно просвистев у меня над головою, зарылась в соломенную крышу постоялого двора.
– Тревога-а-а!
– Там-Там, ублюдок! – заревел я, вскакивая на ноги.
Впрочем, как оказалось, бочку на колдуна я катил зря. Вставшая вдруг по всей опушке леса стена пламени разом высветила крадущихся к баррикадам степняков. Да и в самой огненной завесе заметалось с дюжину истошно орущих фигур. Защелкали тетивы луков. Что-то отрывисто командовал Варг. Хозяин таверны полез на крышу сбивать пламя, где его и настигла еще одна чернооперенная стрела. Собственно, он и оказался нашей единственной жертвой в этом первом бою. А огонь на крыше, освободившись, потушил Там-Там.
Помогавший мне с раненными хмурый тип, имя которого я так и не сообразил спросить, оттащил погибшего за конюшню, к тому покойнику, что приволокли из лесу Нычка с парнями. Его девчонка неотступно следовала за ним, словно боялась хоть на миг потерять своего мужчину из виду. Вернувшись, он шагнул было ко мне, неотрывно глядя на меч у меня в руках, но девка так отчаянно потянула его за полы куртки, что он стушевался и, опустив голову, позволил ей увлечь себя назад в дом. Я с ухмылкой проводил их взглядом.
Вторая атака была страшнее. И последовала с трех направлений одновременно.
– Проклятье, Варг, – тетива больно ударила меня по тыльной стороне ладони, но один из степняков все-таки схватился за пробитый стрелою бок и согнулся в седле, – да сколько ж их тут?!
– Не знаю, Раскат, – отозвался сержант, ткнув мечом в показавшуюся над частоколом косоглазую морду. – Мне попросить их сделать перекличку?
В этот момент Испепеляющие все же сумели проломить баррикаду правее, там, где она примыкала непосредственно к стене самого постоялого двора. Двое степняков, пригнувшись, побежали по крыше дома. А целая толпа, визжа и улюлюкая, неслась прямо на меня.
– Твою ж мать! – я рванул меч из ножен.
А потом земля рядом со мною внезапно вздыбилась вверх, стена постоялого двора вдруг оказалась совсем-совсем близко и угрожающе накренилась. Я еще успел увидеть удивление и испуг в глазах ближайшего ко мне степняка. Еще успел попытаться дотянуться до него кончиком меча и услышать что-то вроде сигнального рога со стороны дороги, уходящей на юг. А затем мир вокруг меня погас.
***
В сознание меня привел тошнотворный запашок, источаемый тряпицей, что старательно совал мне под нос белобрысый ординарец... Проклятье! Да как же его имя?
– Что за... – выдавил я, инстинктивно отворачивая лицо от отравы. – Что за дрянь ты мне суешь?
– Вы сами учили меня приводить так в чувство других, – пацан пожал плечами и, повертев в руках ненужную уже тряпицу, отшвырнул ее. – Я использовал жидкость из того флакончика, что вы мне показывали.
– Да-да, я уже понял, – я попытался сесть и тут же, взвыв, осел назад.
– Рука, – поспешил сообщить ординарец, – ваша рука...
– Да, я догадался, – я зашарил глазами по сторонам. – Все... все кончилось?
– Не совсем. Плохо выглядишь, Раскат.
Я поднял взгляд на медленно въехавшего в поле моего зрения коренастого всадника на такой же, но к тому же еще и лохматой, лошадке, угрюмо взирающего на меня сверху вниз.
– Капитан! Вы живы!
– Я и еще почти две роты Отряда, – кивнул Капитан. – И полторы сотни людей принцепса. – Он огляделся вокруг. – Мы появились как раз вовремя, чтобы спасти вас. Но это был лишь авангард Орды. – Капитан вновь внимательно посмотрел на меня. – Они идут по нашему следу, Раскат, нам надо уходить. Гражданских берем с собою. У нас есть несколько телег, раненых погрузим на них... – его взгляд упал на мою руку. – Вот только, кто теперь окажет им помощь?
Рядом со мною шлепнулся до боли знакомый мешок. Я повернул голову и встретился глазами со своим недавним добровольным помощником. Парень выглядел еще мрачнее, чем обычно, но торопливо распутывал завязки моей лекарской сумки. Я хмыкнул и вновь посмотрел на Капитана.
– Дайте мне четверть часа, сэр.
Капитан перевел взгляд с меня на спину моего помощника и снова на меня. Пожал плечами и тронул коня шпорами. Я посмотрел ему вслед, став свидетелем шумной ссоры по поводу драгоценного пояса какого-то мертвого степняка между одноглазым чернокожим сморчком в мятой широкополой шляпе и коротышкой с лягушачьей мордой. Со стороны за ними умиротворенно наблюдал Там-Там, отбивая ленивую мелодию на своих барабанах.
– Черный Отряд в сборе, – расплылся в счастливой улыбке я и, покачав головой, повернулся к пареньку-добровольцу и своему ординарцу. – Значит так, слушайте внимательно, что вам нужно делать...
***
Через четверть часа Отряд был готов выступать. Я сидел в седле, баюкая на перевязи сломанную руку и медлил. Мой случайный помощник застыл чуть в стороне, над выложенными в ряд телами погибших в ночном бою. Лицо его женщины было перечеркнуто ударом сабли, на нем, казалось, навсегда застыло обиженно-удивленное выражение. Парень потеряно перебирал в пальцах волосы девушки.
– Эй ты, – окликнул я его, – как там тебя? Тебе есть куда идти?
Он посмотрел на меня полными боли глазами. Я нахмурился.
– Здесь нельзя оставаться, – твердо сказал я, покосился на его мертвую возлюбленную, вздохнул. – Я все понимаю, но Орда идет за нами. Оставшийся, чтобы вырыть могилу, не успеет даже просто докопать ее и ляжет в нее сам. Надо уходить. И мне нужна твоя помощь, – я кивнул на свою руку.
Парень медленно опустил голову девчонки со своих колен на землю и выпрямился. Сделал всего один, но живо напомнивший мне тот момент на постоялом дворе, когда он вызвался добровольцем, шаг навстречу.
– Молодец. – Я повернулся к ординарцу, внезапно как-то с легкостью вспомнив его имя. – Ильмо, коня новобранцу!
Тот выступил вперед и, бросив парню поводья какой-то понурой, явно реквизированной у крестьян, лошадки, ободряюще хлопнул его по плечу.
– Кстати, – мне вдруг пришло в голову проверить кое-что еще, – ты, случаем, читать-писать не умеешь?
– Обучен, – низким басом прогудел парень, не поднимая глаз.
– Вот и отлично! Заодно и с летописями мне поможешь.
– Я еще ни на что не соглашался, – насупился тот, но я не обратил на это внимания.
– Капитан! – позвал я, направляясь к голове тронувшейся с места под звук сигнального рожка колонны. – Позвольте представить вам моего нового помощника... эмм... – я обернулся к следовавшему за мной на своей кляче новичку.
Тот уже открыл было рот, чтобы представиться, однако я, охнув от внезапного укола боли в забинтованной руке, опередил его.
– Костоправ, – во всеуслышание заявил я, – его зовут Костоправ.